Аллочка старомодна: в ее голове укладываются только стонущие блондинки и мощные господа с телами охранников. Она даже не догадывается, почему наши пионерские койки сдвинуты вместе.
Я всегда потакаю ее капризам, балую ее и играю в ее игры. Когда-нибудь я расскажу ей, что именно она — мой эротический сон.
Аллочка сидит на зеленом одеяле, широко расставив колени. Старые штанишки перетекают волнами от каждого движения: то поднимаются по стройной лодыжке, то спускаются по щиколотке почти до самой ступни — маленькой и изящной, как у китайской принцессы.
Тень от подбородка прячется в глубоком вырезе майки с Микки-Маусом. Пальчики тоненькие, ногти розовые, вытянутые, с белыми твердыми краешками.
Аллочка сложила ножки, как бабочка крылья. Вытянула, коснулась меня ледяными ступнями. Соблазняет или… просто так?
Впрочем, у нее все «просто так».
* * *
Аллочка пишет. Аллочка думает. Наконец заметила, что я ее разглядываю.
— Что? — спрашивает.
Зубы белые, крупные и ровные. Сахарные уста.
Может, прочесть ей все это? Если неправильно поймет, скажу, что это литература, и моя лирическая героиня ничего общего со мной не имеет.
* * *
Прочитала.
Аллочка заалела, опустила голову и поджала под себя ноги. Я смотрю на нее и жду приговора.
— По-твоему, я несерьезный человек? — тихо спрашивает она. — У меня все «просто так»?
Каждый слышит только то, что хочет.
—Ты очень серьезная, сложная и труднодоступная, — говорю я.
— Так и напиши, — приказывает Аллочка.
Что ж делать? Пишу… Кто у нас хозяин в доме? Не я, не я…
* * *
А еще она обижается не по делу и не дает мне есть конфеты…
