Кто ты в искусстве?

Есть у меня несколько больных тем, и одна из них — это полное неприятие халтурщиков от искусства.

Смерть литературы?

Просто зеленеть начинаю, когда вижу какого-нибудь пафосного дядю, рассуждающего о смерти литературы, кино, живописи и т.п. Мол, сейчас никому ничего не надо, и только поэтому мои нетленки никому не нужны.

Вообще-то человечество сейчас читает-смотрит-слушает в разы больше, чем в прежние времена. Конкуренция за внимание гораздо острее, и победить в этой гонке невероятно трудно, потому что художнику приходится соревноваться не только с ныне живущими коллегами, но и с умершими классиками.

А слабо привлечь внимание читателя?

Ведь у читателя-слушателя-зрителя всегда есть выбор: либо он потратит время на тебя, либо на кого-то с уже наработанной репутацией.

Чтобы научиться делать свое дело на достаточно приличном уровне, надо потратить годы и годы. Талант — совершенно необходимый элемент, но это только 10% того, что нужно.

Талант — это не такой уж редкий материал, а вот упорство, трудолюбие, страсть, желание учиться и перфекционизм встречаются гораздо реже.

При этом художник всегда работает в контексте, и, чтобы его чувствовать, надо налаживать обратную связь с читателями-зрителями, держать руку на пульсе, осознавать, что работает, а что нет, и разбирать — почему.

В рай без билета

Понятное дело, что всегда есть те, кому охота пролезть в рай без билета.

Учиться? А зачем? У меня талант, меня боженька в лоб поцеловал при рождении!

Мое творчество никому не нужно? Это не потому, что я халтурщик и лентяй, а потому что публика тупая и не понимает моего гения.

Знаете, что это?

Обычные отмазки лузеров. В странах, где материальные блага приходят не от покупателей, а от спонсоров (в лице государства или премиальных комитетов), критерии качества всегда страшно искажены.

Если ты начинаешь зарабатывать деньги и славу не на читателях и зрителях, а на начальниках и попечителях, то о чем тебе вообще разговаривать с какими-то Машами и Петями? Объяви себя гением, скажи, что Маша и Петя просто не способны тебя понять, громко восхищайся творчеством того, кто раздает ништяки, и встраивайся в систему.

Вот поэтому у нас и нет великого искусства

Все делается не ради массового читателя и зрителя, а ради его Высокопревосходительства, которое, кстати, всякую чушь не смотрит и не читает и просто делает вид, что поддерживает культурку: ему по должности положено.

Великое искусство всегда предназначено для широкой публики. Это не значит, что всем будет нравится одно и то же: это значит, что у каждого шедевра есть своя ОБШИРНАЯ целевая аудитория.

А если выясняется, что публика посмотрела на «шедевр» и сказала «фи», то причина провала не в ней, а в том, что художник плохо поработал.

Самое трудное

Это очень трудно: признаться себе в этом, выкинуть осколки мечты в мусорное ведро и начать все заново. И вот это — ключевой момент, который определяет Настоящего Художника.

Талантливых много, а вот тех, кто в состоянии выдержать испытание талантом — очень мало. Это не деньги и бурные аплодисменты публики — до этого еще дорасти надо.

Самый великий соблазн — это отказ от самосовершенствования и успокоительная мантра «я гений, а меня просто не понимает всякое быдло».