БЕЛЫЙ ШАНХАЙ

Нина Купина мерила шагами проржавевшую палубу беженского корабля и зубрила английские глаголы: to come — приходить; to see — увидеть; to win — победить.

Ледяной ветер насквозь продувал ее вылинявшее пальто, но Нина не возвращалась к себе в “каюту” — в отгороженный одеялами подъемник, некогда перевозивший грузы в трюм и обратно. Там Нинины соседки принимали роды у какой-то несчастной девочки.

Вот уже несколько недель две тысячи белогвардейцев томились на кораблях в двенадцати милях от Шанхая — местные власти запретили беженцам приближаться к городу. Представители китайского губернатора, Французской концессии и Международного поселения выразили им соболезнования по поводу проигранной гражданской войны и вынужденного бегства из России… и на всякий случай прислали военный корабль, который взял русских под прицел. Весьма разумная мера предосторожности: а то кто знает, вдруг они с отчаяния пойдут в атаку на мирный Шанхай?

В трюмах у русских было полно оружия, и его вполне хватало для небольшой войны.

— Нина Васильевна, вот вы где! — раздался гулкий бас. — А я везде вас ищу.

Отец Серафим — огромный, со спутанной светлой бородой — спешил к Нине, придерживая на ходу ворот фуфайки, не сходившейся на его мощной шее.

— Нам надо нарисовать рождественскую елку на стене у кают-компании. Сможете? Пусть у детей будет хоть какое-то подобие праздника.

Отец Серафим дал Нине кусок угля, и она поднялась по обледенелому трапу на верхнюю палубу, запруженную народом.