АРГЕНТИНЕЦ

Клим Рогов сбежал из дома, забрав самое дорогое, что было у отца, — мечты о своём блестящем будущем. Было в этом особое, мрачное удовольствие: «Ты хотел, чтобы я дослужился до губернского прокурора? Стал, как и ты, грифом-падальщиком, который наживается на чужих несчастьях? Чёрта с два, папенька… Чёрта с два».

Прошло десять лет, и Клим снова стоял ночью на крыльце родного дома — постаревшего, нелепого, заросшего сиренью и плющом, но всё ещё роскошного. С двумя мраморными медведями при входе и с белым балконом, выдающимся вперёд, словно ящик туалетного столика.

Климу хотелось вернуться в свой город знаменитым иностранным журналистом, любимцем судьбы, чьими статьями упивалась вся Аргентина.

Но летом 1917 года путешествовать в таком качестве было небезопасно. Россия вот уже три года воевала с немцами, экономика рухнула, и страна наводнилась вооружёнными дезертирами, не желавшими умирать неизвестно за что. Иностранцы в белых костюмах и с чемоданами, оклеенными заграничными марками, были для них желанной добычей, и Климу пришлось отпустить тёмную щетину, купить солдатскую форму и потёртый короб для вещей и в таком опереточном виде явиться в Нижний Новгород — принимать папенькино наследство.

Странное это было чувство — стоять на крыльце своего дома. Постучишь в дверь, войдёшь в некогда запретное царство — и вся твоя прежняя жизнь будет перечёркнута. Прибежит кузина Любочка, снимавшая в доме второй этаж, в дверях столпится заспанная прислуга, и начнутся охи-вздохи: «На кого же ты нас покинул?»

Путешественник и журналист превратится в богатого наследника, и кто знает, во что это выльется?

Клим достал из кармана ключ — единственную вещь из дома, которая пережила все его скитания по миру. Интересно, папенька приказал сменить замок?

Ключ повернулся, и дверь бесшумно отворилась. С бьющимся сердцем Клим нашарил включатель на стене — привычным движением, которое так и не стёрлось из памяти.